В апреле из воинской части в ленинградской Луге военные записали видео, как десятки раненых на костылях, без ног и без рук или без глаза отправляют на фронт. У всех — категория «Д» — к военной службе не годен. Видео можно было бы счесть фейком ввиду абсурдности происходящего, но о такой же отправке абсолютных инвалидов «на первую линию» редакции «Окна» рассказывают родные тяжелораненых мобилизованных. С одним из них, полуслепым Дзетте Мамидовым, который не может ходить даже на костылях из-за одновременного ранения ног и руки, родные потеряли связь 10 апреля, другой — Алексей Купцов из Бурятии — 16 апреля скончался от инсульта, вызванного принуждением к службе, несмотря на многочисленные ранения.
«Они для них не люди, пушечное мясо», — объясняют происходящее родственники мобилизованных.
«Геноцид, бл**ь»
«В общем, собирают нас, вот мы находимся в этом помещении. Собирают, вот, кто с тросточками. Правда, темновато. В сторонку как-то разойдитесь, — просит автор видео столпившихся раненых из в/ч 29 760 в Луге (Ленинградская область). — Просил ребят на улице [поснимать на видео], вот ребята у нас стоят с костылями, с тросточками, в том числе и я. Лица, конечно, плохо видно.
По словам автора записи, у всех собравшихся по итогам военно-врачебной комиссии (ВВК) — категория «Д»: они либо без ног, либо без рук, многие — на костылях.
«Слепых инвалидов, б**дь. Идет уничтожение, — взрывается в конце записи военный. — Да, просто нас геноцид, б**дь, устроили. Вот, вот, получаем обмундирование перед дорогой, вот, отправляют нас, все. Геноцид, б**дь, устроили».
«Избили полуслепого инвалида и кинули на фронт»
27-летнего Дзатте Борисовича Мамитова, по словам его сестры Ирины, военные похитили 10 апреля 2025 года прямо перед повторной операцией. Тяжелораненому мобилизованному должны были оперировать гноящуюся ногу — самостоятельно Дзатте не мог ходить даже на костылях.
— Он даже стоять не мог — рука не работает, нервы повреждены, левая ступня на половину ампутирована и предстояло еще — не заживала рана, гнила. И в ноге, и в руке — осколки, которые ноют постоянно, к концу дня он выл от боли. Правый глаз не видел ничего, потому что швы не сняли, — перечисляет Ирина Мамитова. — Такого вот полуслепого инвалида военная полиция схватила в части во Владикавказе, куда он приехал отметиться перед тем, как в госпиталь ехать. Избили! Потому что брат сначала спокойно им показал все документы, оригиналы были с собой — категория «Д». Они все равно говорят: «Поедешь». Брат возмутился: «Я на эту ***ую войну не вернусь. Не заставите». Тогда и избили. И отправили на фронт, на Покровское направление (Донецкая область)!
Дзатте Мамитов жил с матерью в частном доме в маленьком осетинском селе Дарг-Кох на две тысячи человек, работал в маленькой автомастерской тут же, когда 30 сентября 2022 года в сельсовет прислали повестки.
— Брат изначально не хотел идти. Спрашивал у главы: «Что будет, если не подпишу [повестку]?». «50 на 50, что заведут на тебя уголовку». Нет, он не тюрьмы испугался, а за старшего брата — тот в ФСБ на границе служит. Дзатте понимал, что если заведут дело на него, старшему до пенсии дослужить не дадут. Брату в 2026 году уходить — сейчас он сам готов уволиться, лишь бы Дзатте живой был, — вспоминает Ирина.
Мобилизованный в сентября 2022 года Мамитов был ранен 4 июля 2024 года. На вопрос, как ему удалось так долго продержаться, Ирина объясняет, что сначала Дзатте отправили в часть № 43057, а потом перевели в военную полицию в «ДНР» служить на границе.
— Полгода спокойно служил, потом командир, который, вроде, осетин недолюбливал, оформил брата в список «штурмовиков». Через полгода брата перевели в 5-ю мотострелковую бригаду штурмовиком. Опытные мобики знают — это либо смерть, либо ранение, если повезет. Брат пытался договориться о переводе в другое место, там командир болел, в общем, не успел. Через недели две после перевода он был ранен, — рассказывает сестра мобилизованного.
Мино-взрывное ранение рядовой Мамитов получил одновременно в левую ногу, левую руку и в правый глаз.
— Оскольчатое ранение тем опасно — не вытащить эти мелкие осколки. Это железо опасно трогать, хирурги до августа его держали, и ничего толком не вытащили. Два пальца на левой ступне сразу ампутировали, про третий долго думали, надеялись, что подживет, но там раздробленная кость просто не заживала — с июля нога брата просто гнила заживо. Под рукой тоже ничего не делали — там осколок пропорол нервы. В госпитале имени Вишневского в Москве (!) брату сказали, что у них нет достаточно квалифицированных хирургов, чтобы зашить такую рану и сказали: «Посмотрим несколько месяцев, может само затянется». Сквозное ранение глаза — ничего не скажу, тут зашили глазное яблоко. Но швы не вынули, поэтому у него правый глаз не видит, и зрение на левом от нагрузки ухудшилось. Пообещали, мол, снимем швы попозже и начнет видеть. Но по факту к апрелю мой брат остался полуслепым гниющим инвалидом. Сам ходить не может — уже не он за мамой, она за ним ухаживала. От деформации стопы пошла деформация таза — Дзатте ходить сам не мог, но его заставляли отмечаться в части Владикавказа почти каждый день, — рассказывает Ирина.
10 апреля он, как обычно, приехал отметиться в часть и должен был ехать в госпиталь Владикавказа на повторную операцию — гноящуюся рану на ступне после очередной ВВК решено было чистить и ампутировать четвертый палец.
— Не успел зайти в часть, как его там поджидали ВПшники (военная полиция). Когда Дзатте отказался возвращаться: «Ну, вот вам оригиналы меддокументов — категория «Г» стоит от 3 апреля по 18 апреля, потом опять продлят! Не имеете права [забирать]», его начали бить. Потом увезли в ДНР, сначала в штаб, потом в роту забрали — мы с братом отследили его до 3-й бригады и 1-й мотострелковой роты в части № 41698 в «ДНР». Они полуслепого стрелком оформили! На фронт реально увезли, — возмущается сестра раненого. — Мы с братом доехали до этого штаба, нашли замполита Лабзю. Знаете, что он нам заявил? «Я такого не видел!». Я спрашиваю у них — он был в тапочках (нога разбухла, в армейский ботинок не залезет), гражданской одежде: «Вы его как на фронт повезли?» — «В чем-то зеленом был» — «В тапках?» — «Не помню». У них даже путевого листа не было!
Первым делом Ирина заявила в МВД Владикавказа о похищении человека. Потом уже пошли жалобы в прокуратуру, Генеральную прокуратуру, военную прокуратуру, Минобороны, в Следственный комитет Северной Осетии и федеральный СК.
— Я куда можно было — везде заявила, даже в администрацию президента. И РФ, и республики. Ответов никаких — просто ноль, — возмущается Мамитова. — Нет человека. Пропал!
20 апреля Мамитовым командование части № 41698 заявило, что Дзатте числится «пропавшим без вести».
— Этот замполит лапшу вешал про дрон-камикадзе сначала, мол, убит, потом — пропал без вести. Я ему: «Что вы мне врете, глядя в глаза?! Брат не собирался вообще туда идти [на штурм]! Он сказал: «Ни за что воевать не пойду. Не моя это война». Это значит, что-либо он сидит где-то у них в яме. Как все отказавшиеся воевать. Либо, — Ирина замолкает и не хочет вслух произносить вторую версию. На предположение, что Дзатте могли убить свои же — вздыхает. — Да, но не хочу думать об этом. Надеюсь, держат где-то его. Мы его вытащим.
Накануне Ирина прилетела из Донецкой области из «зоны боевых действий» в Москву, на очередной прием к чиновникам. Перед этим была у главы Осетии Сергея Меняйло. После того, как Мамитову поддержали члены «Союза ветеранов СВО Северной Осетии» Меняйло отозвался, но после заявил сестре раненого, что «не может связаться с командиром батальона его штурмовой бригады».
На вопрос, зачем российской армии инвалиды на фронте, Ирина отвечает, не задумываясь.
— А мы уже не люди для них, просто пушечное мясо. Надо чтобы что-то шло вперед, прикрывало их, — считает родственница мобилизованного. — Мы с матерью и сестрой еще одного раненого и отправленного на убой говорили — видимо, больше у них никого не осталось.
В 2023 году редакция «Сибирь.Реалии» писала о видеообращениях военных из 5-й бригады части 41 698 с жалобами на отправку в штурмы без боеприпасов и поддержки. Кроме того, солдаты рассказывали, что в подвалах части удерживают раненых, которым не оказывают медпомощь.
«Скончался в результате болезни»
2 апреля похожим образом был похищен 36-летний Вадим Цыганков из Орска. В 2022 году он был мобилизован, а спустя несколько месяцев получил тяжелое осколочное ранение. После лечения его признали ограниченно годным и назначили амбулаторное восстановление, цитирует телеграм-канал «Мобилизация» жену Цыганкова.
По ее словам, в январе 2025 года, когда Цыганков восстанавливался после минно-взрывной травмы и перелома, с грыжей позвоночника, его внезапно обвинили в самовольном оставлении службы и объявили в розыск.
«После визитов военной полиции Вадим сам пришел к следователям в Оренбурге. Ему назначили медкомиссию и дали подписку о невыезде.
2 апреля Вадима «вызвали для дачи объяснений» в отдел полиции, откуда он уже не вернулся. Он пришел со справками от врачей, но его сразу задержали и увезли в часть», — рассказала его жена.
Цыганкову даже не позволили собрать вещи и увидеться с женой. На связь он вышел уже с первой линии фронта под Луганском.
Выплату за ранение мобилизованный до сих пор не получил.
В середине апреля в Бурятии скончался 43-летний мобилизованный Алексей Купцов. Его родные и друзья уверены, что причиной остановки сердца стал инсульт и другие последствия его многочисленных ранений.
Отца троих сыновей мобилизовали 7 октября 2022 года — в декабре Алексей было тяжело ранен, однако командование все равно вернуло его на фронт. В январе 2024 года прямо на посту у Купцова случился инсульт, от которого он так и не оправился.
Родственники Алексея говорят, что сначала его пытались демобилизовать по причине статуса многодетного отца, потом — из-за многочисленных ранений. Но безуспешно.
— Он родом из Бурятии, но учился в Брянской области. Потом семья вернулась в Кабанский район [Бурятии]. Он очень рано стал работать, потому что отец погиб, когда Алексей был еще маленький, а мать одна воспитывала их четверых, — рассказывает его друг Сергей.
После школы Алексей работал на Селенгинском целлюлозно-картонном комбинате.
— Потом в армию пошел. Попал на время Чеченской войны, второй кампании. Был стрелком, видимо, поэтому его сразу артиллеристом взяли [мобилизовали на войну с Украиной]. Не посмотрели, что трое детей. Юля пыталась его отбить, но бесполезно все было, — говорит родственница Купцова. — Когда его ранило — и минно-взрывное, и огнестрельное осколочное — думали, что все, отпустят, наконец. Все же одного глаза нету. Ну, какой стрелок?! Нет! Операции прошли — и опять призвали, в Волноваху служить.
В январе 2024 года, когда Купцов был в патруле, у него произошел инсульт.
— Мы уверены, это все нагрузка после ранений сказалась. Шутка ли — в голове, груди, руках и ногах — осколки остались, а его — в военную полицию и опять к границе. На нем живого места не было, а его опять мобилизуют, как будто больше некого, — говорит родственница Купцова.
С января по июль 2024 года Купцов лежал в нескольких госпиталях. После вернулся домой. 16 апреля 2025 года у него произошел инфаркт. 19 апреля семья его похоронила.
В конце апреля с первой линии фронта записал видео с просьбой о помощи другой раненый. Кубанычбек Уулу Аскар из части № 332364 на записи сообщает, что с детства является инвалидом — у него нет пальцев на ноге. Свою вербовку на войну из колонии он объясняет тем, что пытался избежать тюрьмы. Его взяли служить в якутско-бурятский батальон «Шатун», несмотря на инвалидность.
В Курской области Аскар был ранен, но лечиться и пройти военно-врачебную комиссию ему не позволили.
«Забрали из госпиталя и отправили обратно на передовую. Там отобрали телефон. Не знаю, какая дальше моя судьба будет. Очень нуждаюсь в вашей помощи, — обращается на видео, опубликованном в телеграм-канале Мобилизация Аскар. — Нуждаюсь в ВВК».
Сейчас связи с ним нет.
В 2025 году отправка тяжелораненых на фронт стала явлением массовым.
В марте редакция «Окна» писала, как командование отправляет на фронт безруких солдат: 40-летний российский военнослужащий Иван Топчий с декабря позапрошлого года живет без плечевого сустава, 32-летний Дмитрий Мишин с лета 2024 года — без правой руки. Обоим прокуратура прислала разъяснение о том, что они подлежат увольнению с назначенной за инвалидность категорией «Д». Однако командование ссылается на «внутреннее распоряжение» начальства — «не отпускать никого» и вместо увольнения отправляет безруких бойцов на фронт.
В середине января 2025 года в Туве сотрудники военной полиции избили раненых военнослужащих. На кадрах видео, появившегося в сети, мужчина в военной форме избивает двух других резиновой дубинкой и электрошокером, требует, чтобы те разделись и угрожает изнасилованием. Один из пострадавших опирается на трость. По данным издания «Люди Байкала», видео было снято 16 января 2025 года в военной части № 55115 в Кызыле, где расположена 55-я мотострелковая бригада. В местных пабликах пишут, что жертвы избиения — контрактники, получившие ранения, от которых требуют вернуться обратно на фронт.
7 февраля тг-канал «Мобилизация» написал о том, как военнослужащих «вытащили из госпиталя в Ейске и затолкали в машину, чтобы увезти в Луганск». Один из них недавно перенес две операции, требуется еще одна. У него нет пальца на руке, он передвигается на костылях и страдает от боли. У других еще стоят послеоперационные дренажные трубки, но их собираются отправить в штурм.
Владимир Путин 13 мая заявил, что в России в двое выросло число добровольцев, желающих отправиться на фронт. «Я хочу обратить внимание вот на что: если киевские власти занимаются принудительной мобилизацией, людей как собак вылавливают на улице, то у нас-то ребята идут добровольно, сами идут. Там, ну, 30 тысяч они сейчас вылавливают. А у нас по 50−60 тысяч в месяц сами приходят. Из ваших трудовых коллективов в том числе», — заявил Путин на встрече с членами организации «Деловая Россия». В декабре прошлого года он заявлял, что ежемесячно в армиюнабирали более 30 тысяч человек.