«Когда мой муж ушел из жизни, нашей младшей дочери было три года», — вспоминает Диана. Сейчас ей за 40, и у нее шестеро детей, но когда она еще училась в университете, врачи неоднозначно намекали, что, скорее всего, у нее никогда не получится забеременеть. Тем не менее она решила попробовать — и нашла «надежного человека, который согласился вместе идти по жизни, даже рискуя остаться без наследников». Пятеро из шести детей Дианы еще несовершеннолетние. Она рассказала «Зеркалу» о трудностях, с которыми столкнулась после смерти мужа, и о несовершенствах законодательства, хотя оно как будто должно поддерживать многодетные семьи (но на практике только усложняет ситуацию).
Все имена в тексте изменены из соображений безопасности.
«Решила побороться за то, чтобы родить ребенка»
Когда Диана училась в университете, дети в ее планы не входили. Получив образование, женщина мечтала повернуть жизнь в другую сторону и уйти в монастырь: в то время она находилась в стадии «духовных и мировоззренческих поисков». Но вскоре жизнь заставила задуматься о разумности такого решения.
— Нерегулярные месячные были у меня с самого начала. Я даже не обращала на это внимания. Задумываться о том, что у меня может не быть детей, я начала где-то после 21 года, когда религиозный пыл потихоньку угасал в пользу более земных интересов, — рассказывает собеседница. — А потом врачи диагностировали у меня дисфункцию яичников и мастопатию, сказав, что без соответствующего лечения детей может не быть вообще. После этого мое репродуктивное поведение кардинально изменилось.
Активно искать партнера Диана все равно не начинала: все же на первом месте тогда было окончание учебы. Однажды один из преподавателей пошутил, что его коллега Аркадий «до сих пор не женат и хорошо бы ему найти какую-нибудь аспирантку».
— Эти слова удивительным образом запали мне в память, хотя с Аркадием во время моего обучения в университете отношения были исключительно дружеские, — отмечает Диана. — Приговор врачей по времени приблизительно совпал с моим выпуском из университета, где мне, несмотря на минскую прописку, предложили ехать на распределение то ли в Докшицы, то ли в Поставы.
Диана же планировала остаться в Минске. Единственным на тот момент выходом было самостоятельно найти себе работу. Логичным шагом было спросить у преподавателей факультета, который заканчивала собеседница.
— И вот когда я в бешеном поиске влетела к Аркадию с отчаянным вопросом: «Может, у вас работа для меня есть?» — я и услышала ответ, который на ближайшие десятилетия определил мою жизнь. «Работы нет, но заходите выпить чаю». Так начались наши отношения в романтическом направлении, — рассказывает женщина. — Мы поняли, что у нас одинаковая общественная позиция, что точек соприкосновения у нас гораздо больше, чем эрогенных зон на теле.
В то же время Диана твердо решила побороться за то, чтобы родить, так как внезапно такое желание появилось.
— Но чтобы видеть, дает ли лечение плоды, нужно было иметь того надежного человека, который согласился бы вместе идти по жизни, даже рискуя остаться без наследников, так как никто из врачей никаких гарантий не давал, — говорит женщина.
К поискам такого человека Диана подошла с холодной головой. Она буквально составила список потенциальных кандидатов в женихи и «провела среди них негласный тендер». Это помогло сделать вывод, с кем именно Диана хочет и не боится пройти этот квест. Таким человеком стал именно Аркадий.
«Несем заявление в ЗАГС, как только будет положительный тест на беременность»
Намерение Дианы родить только усилилось, когда во время уже серьезных отношений с Аркадием ему дали возможность построить собственное жилье по льготному кредиту после долгого ожидания. Тогда она «очень хорошо поняла, что им нужен потомок, чтобы было кому оставить это наследство».
— Тогда я озвучила вопрос насчет детей и того, что их может у меня не быть. Сначала Аркадий предложил оставить все как есть, то есть жить вместе без официальной регистрации. Но я сказала прямо все, что думала, не боясь, что мои слова прозвучат жестко или будут неправильно интерпретированы, — рассказывает Диана. — Так и сказала: вот ты умрешь — и никому твоя диссертация не будет нужна, а родственники начнут бешено драться за твою квартиру.
Диана отмечает, что личных меркантильных мотивов у нее не было, так как она единственная дочь в семье, а у ее родителей — квартира и дача. Поэтому в брак невеста шла с довольно серьезным «приданым»: тыл по недвижимому имуществу у нее и так был довольно надежный.
— Просто жаль было, что человек столько времени и сил отдал на то, чтобы построиться. И я очень хотела, чтобы у нас был общий наследник. Хотя бы один, — говорит собеседница. — Я начала лечение, и мы с Аркадием договорились, что несем заявление в ЗАГС, как только будет положительный тест на беременность. Это и произошло — в 2006 году.
После первого сына (сейчас он уже совершеннолетний) в семье родилось еще пятеро детей. Диана говорит, что во время декрета работала с детской литературой на беларусском языке, что не приносило денег, зато оставалось время посещать соответствующие культурные мероприятия всей семьей. Таким образом, говорит женщина, она создавала дома благоприятную атмосферу для развития детей.
— После первого ребенка мы с мужем довольно долго воздерживалась от интимных отношений, так как я хотела увидеть, когда восстановится цикл и будет ли он регулярным. Как только мы возобновили отношения, случилась вторая беременность. Поэтому мы приняли общее решение, что раз так произошло, пусть детей будет столько, сколько получится, — рассказывает Диана. — Это был наш осознанный выбор: наша взаимная любовь была не бразильской страстью, а инвестицией в будущее Беларуси, так как выразить свою гражданскую позицию каким-то иным образом с каждым годом становилось все опаснее.
Позицию Диана с Аркадием выражали, например, тем, что специально выбирали беларусскоязычные группы в садах для всех своих детей — даже если для этого приходилось ездить далеко.
— Наша младшая дочь пошла в садик даже раньше трех лет. Необходимая группа была в другом районе города, но вопрос языка и атмосферы в коллективе был в приоритете, — подчеркивает Диана. — Для подстраховки мы, конечно, стали в очередь и в садик нашего района, где была квартира, и в итоге нам предложили там место. Однако на тот момент мы уже посещали беларусскоязычную группу и от места отказались.
Несмотря на стереотипы о том, что многодетным дают разные денежные пособия и чуть ли не бесплатные квартиры, Диана говорит, что ее семьи это мало касается, так как средств, хотя их и хватает, никогда не может быть слишком много, чтобы дать детям лучшее. Приходилось, по сути, «привыкнуть к ограниченным финансам». Поэтому пара стремилась «воспитать сознательных беларусов с критическим мышлением».
— Я считаю, своей цели, по крайней мере со старшими, мы достигли. Но в 2021 году мужа задержали за «правонарушение», связанное с протестами 2020-го, и назначили несколько суток на Окрестина. Хотя его выпустили вовремя и даже не уволили, у него начались проблемы со здоровьем. Сначала нашли один рак, и мужу пришлось долго ездить на химиотерапию. А потом — другую неоперабельную опухоль. Так что когда мой муж ушел из жизни, нашей младшей дочери было всего три года, — констатирует Диана.
«Посчитала выход на работу экономически нецелесообразным»
Бюджет семьи практически все время состоял из зарплаты Аркадия и декретных выплат Дианы. В какой-то момент прибавилась трудовая пенсия мужа, так как он был значительно старше и успел достичь необходимого возраста. Но даже если сложить их доходы, это, по словам Дианы, были довольно небольшие деньги. Настолько, что врач из поликлиники даже подсказала, что у них есть право на адресную материальную помощь и бесплатное питание — и семья воспользовалась возможностью.
— Поэтому сейчас мы чувствуем себя относительно стабильно, так как есть с чем сравнить. В принципе денег нам хватало всегда, и мы радовались тому, что имеем. К тому же после смерти мужа нас накрыла волна солидарности: рядом появилось много друзей, инициативных людей, которые готовы помогать, — подчеркивает Диана. — Мы открыли для своей маленькой Беларуси в составе нашей семьи большую и доброжелательную Беларусь в лице наших соратников и единомышленников.
Что касается слов вице-премьера Владимира Караника о «невыполнении женщинами плана по рождению детей», то, по мнению Дианы, главная проблема не в деньгах, их количестве или других вариантах помощи. Все сложности, с которыми она сталкивается, основываются на несовершенстве законодательства.
— С первой трудностью мы столкнулись, когда получили права наследства. На имя мужа были записаны две квартиры: первая, которую он строил в начале наших отношений, и совместная, которую мы получили как многодетная семья, — говорит Диана. — Когда после смерти Аркадия я с детьми вступила в наследственные права, каждый из нас получил свою долю. В итоге нам разделили лицевой счет на семь: то есть сейчас вместо одного платежа за квартиру мне приходится делать семь. А вместе — 14, если брать две квартиры.
Безусловно, это не единственный нюанс. Есть и дополнительная финансовая сложность — за первую квартиру мужа, где дети и Диана не зарегистрированы, они платят коммунальные услуги в полном объеме и безо всяких льгот.
— Сначала я думала обратиться с этим вопросом в администрацию района, но потом увидела в медиа объяснение юриста по аналогичной ситуации. Согласно закону, человек имеет право на льготный тариф по коммунальным платежам только по месту своей регистрации, а за другую недвижимость должен платить по полной независимо от своего возраста или трудоустройства. Что-то изменить можно только с помощью органов опеки, но по понятным причинам обращаться к ним за помощью у меня нет никакого желания, — отмечает собеседница. — Я понимаю, что взрослым, если они работают, это легко делать, так как коммунальные услуги не стоят невероятных денег. Но сейчас, пока дети маленькие и дохода не приносят, оплачиваю все только я — и это ощутимо.
Вторая сложность появилась, когда Диана попыталась воспользоваться средствами семейного капитала, чтобы оплатить высшее образование сына. В то время женщина вместе с детьми получала пенсию по потере кормильца, на которую она имеет право, пока младшей дочери не исполнится восемь. На эти деньги семья живет — и Диана даже не подозревала, что это может стать проблемой.
— Нам отказали в средствах семейного капитала на том основании, что я нигде не работаю. Но я ухаживаю не только за детьми, но и за больной лежачей матерью, поэтому совмещать это с работой хотя бы на половину ставки невозможно, — рассуждает женщина. — Тем более что на сегодняшний момент пенсия по потере кормильца на одного человека в нашем случае составляет около 550 рублей, на нас семерых — соответственно, в семь раз больше.
Если выйти на работу, подчеркивает Диана, ей эти деньги выплачиваться не будут. Но как в сегодняшней ситуации получить зарплату больше 550 рублей женщине, которая много лет провела в декрете, она не понимает.
— Я посчитала выход на работу экономически нецелесообразным, — констатирует собеседница. — Уход за матерью и детьми я могу совместить только с работой дворником, а на этой работе я заработаю не намного бóльшие деньги, и в результате от этого пострадают все, в том числе мое здоровье, так как работать физически — это тяжело.
По мнению Дианы, к обеим ее проблемам — повышенным тарифам на коммуналку и невозможности пользоваться средствами семейного капитала — привела недоработанность законодательных актов. Но на данный момент, обращает внимание женщина, ни то ни другое «не может быть решено в рамках законов».
Читайте также
